Наталья Дмитриева - Колос времени [СИ]

Вера машинально заковыляла следом, едва соображая, что делает. Вокруг нее разливалась чернильной вязкости темнота, и четыре теплых огонька были в ней единственными ориентирами. Протягивая руку, девушка могла дотронуться до них, но ее пальцы проходили сквозь них как сквозь пустоту – их свет был иллюзией, и тепла от них не было никакого.

Потом пронизывающий холод исчез, и Вера вновь почувствовала собственное тело. Ощущение оказалось не из приятных – руки и ноги еле гнулись, возвращение чувствительности сопровождалось болезненным покалыванием в мышцах. Вокруг по-прежнему было темно, но атмосфера явно сгустилась. Время от времени девушка неосознанно пригибала голову, точно боясь стукнуться обо что-то, ее одолевала зябкая дрожь, по ногам то и дело пробегал сквозняк.

Огни впереди понемногу стали гаснуть. Их отсветы становились все бледней и тусклей и уже готовы были совсем исчезнуть. Вера ускорила шаг, испуганно вытягивая руки, и почти сразу наткнулась на что-то холодное, шершавое, источающее пронизывающую сырость. Теперь девушка обнаружила, что в достаточной мере привыкла к темноте, чтобы кое-что в ней различать. Загадочные огни, некогда бывшие осколками Колоса, никуда не делись – они медленно кружились поодаль, похожие на бледные размытые тени, едва доступные человеческому зрению.

Вера тихонько вздохнула и поежилась, обхватывая себя за плечи. Некоторое время она в растерянности стояла на одном месте, настороженно вслушиваясь и вглядываясь в поредевшую темноту. Она находилась в длинном и узком каменном проходе, плавно заворачивающем налево. О том, что это была не слепая кишка, говорили токи холодного воздуха, дувшие по ногам. Откуда-то извне доносились негромкие шорохи, смешиваясь с частым Вериным дыханием – слабое эхо подхватывало их и уносило дальше, бесконечно отражая от низкого свода. Изредка негромко капала вода.

Не обнаружив за собой погони, девушка сникла и прикрыла глаза. Ей снова захотелось плакать. Схлынул нервический азарт, заставляющий без размышлений бросаться вперед, и теперь Вере было страшно, по-настоящему страшно. Она вдруг поняла, что не знает, где находится. Каменный коридор со всей очевидностью не мог быть частью синематеки.

Да, от погони Вера оторвалась вполне успешно, но и помощи ждать было неоткуда. И если ее никто не преследует, то лишь потому, что она просто-напросто затерялась среди бесконечных звеньев времени. Исчезла, растворилась в потоке событий, и вряд ли Обломенский или кто-то другой поймет, куда именно она шагнула. Для Кирилла ее след был потерян, потерян безвозвратно, ни один из его хитроумных приборов не отыщет ее среди миллионов и миллиардов человеческих песчинок прошлого, настоящего и будущего. Она могла быть где угодно – или нигде. Но где бы Вера ни находилась, она оставалась одна, совершенно одна, полностью предоставленная самой себе. Она могла продолжать идти вперед, могла повернуть назад – но о возвращении не было и речи. Ее привел Колос, теперь девушка это знала – наверное, у него с самого начала была такая цель, а Вера оказалась всего лишь средством ее достижения…

От этих мыслей стало еще страшней.

Девушка вдруг ощутила себя во власти неведомых сил, не добрых и не злых, а, в общем-то, совершенно равнодушных, для которых она сама и все остальные были лишь пусковыми рычажками, нужными для того, чтобы привести в действие неизвестную программу. Да и программа эта не имела никакого отношения к людям, что бы они себе не воображали. Был ли эксперимент, или что-то еще, чему нет определения в человеческом словаре, но даже те люди, которые поневоле оказались в него вовлечены, даже они не представляли ценности для неведомых экспериментаторов.

Кирилл, Юлька, Обломенский, Водлянов, Никифор, сама Вера… они не были ни жертвами, ни добровольцами, ни помехами, ни даже расходным материалом. Их участие в программе было случайным. Не окажись их на месте, его бы занял кто-то другой. Их противоборство не несло в себе никакого смысла. Их существование на самой грани бытия было лишь чьей-то прихотью. Их страхи, страдания, амбиции, надежды и мечты вообще никого не интересовали.

Веру снова окатило холодом, но это был не тот холод, что раньше – теперь он шел изнутри, от самого сердца. Это было леденящее чувство внезапного осознания всей безнадежности, всей бессмысленности того положение, в котором она оказалась.

Щеку обожгла непрошеная слеза.

Подумать только – они-то считали, что спасают мир… нет, даже миры, а что это было на самом деле? Бессмысленное жалкое трепыхание? Надсадный скрип песка в плохо смазанном механизме? Наивное геройство, никому, в сущности, не принесшее пользы?

Да что тут скажешь (Вера неуверенно хихикнула), ни одна самооценка, сколь бы высока она ни была, такого удара не выдержит. Ее собственная уж точно стремиться к нулю… А ведь это еще не конец! Проклятый Колос все еще здесь и не думает никуда деваться. Девушка мрачно уставилась на призрачные огни, чувствуя, как внутри медленно поднимается волна жгучей ненависти.

– Что тебе еще от меня надо? – Если она всерьез рассчитывала получить ответ, то и этому желанию не суждено было сбыться. – Что ты ко мне привязался? Отстань! Слышишь?! Изыди!

Огни равнодушно помигивали.

– Ладно… Значит, так, да? Хорошо! – Вера хмуро пошарила вокруг взглядом, надеясь обнаружить что-то, чем можно было бы в них запустить. – Скажи, чего ты хочешь? Ну хоть знак какой-нибудь подай… Куда ты меня завел?

Огни на секунду прекратили свое кружение, потом, мягко сорвавшись с места, неторопливо поплыли вперед и скрылись за поворотом.

Девушка опешила.

– Эй… – испуганно прошептала она. – Подожди…

Наступившая после ее слов тишина показалась Вере оглушающей. Стихли все шорохи, перестала капать вода, лишь сквозняк продолжал леденить ноги. Запаниковав, девушка бросилась прямо по проходу, но, сделав несколько шагов, резко остановилась и с надеждой оглянулась через плечо.

Уходящий в темноту провал каменного коридора был тих и неподвижен.

Постояв еще немного, Вера печально вздохнула и пошла прямо, уже не оборачиваясь. Почти сразу за поворотом она увидела лестницу с высокими неровными ступенями и стала подниматься, помогая себе руками – благо крутизна лестницы делала передвижение на четвереньках самым удобным видом передвижения. Подъем закончился у небольшой двери, сколоченной из плотно пригнанных деревянных брусьев, судя по виду, надежно запертой и – рассчитанной как минимум на то, чтобы удерживать за ней слона. Огни Колоса расплывшимися медузами колыхались у самого порога, но стоило Вере, отдуваясь, взобраться на последнюю ступеньку, как они, не задерживаясь более, пролетели прямо сквозь дверь.